О чём могут рассказать следы рук поведали на арт-проекте «Вечерний Биробиджан» студенты-юристы и журналист «Ди Вох».
БИРОБИДЖАН, 28 июля, «Город на Бире» –Арт-проект «Вечерний Биробиджан» – это вам не только песни и танцы на набережной. Вот, например, студенты-юристы местного университета Анна Сидоренко, Светлана Зощина и Илья Гоцалюк в один из вечеров предлагали отдыхающим бесплатную «криминалистическую услугу»: отпечатки пальцев в качестве сувенира – своего рода «фото» на память.
Весь нехитрый инструмент – кусок стекла, чёрный металлический порошок, магнитная рукоять, обычный канцелярский скотч да чистые листы бумаги. Студенты предлагали прохожим оставить следы на стекле, а сами потом фиксировали «пальчики» и крепили их на бумагу. И «добровольцам» развлечение, и студентам практика.
Многие прохожие проявляли живой интерес, задавали вопросы. Одна девочка спросила, что могут рассказать следы пальцев о человеке, который их оставил. Аня совсем немного задумалась, и сказала: «Можно узнать примерный возраст, пол...»
Это, конечно, неполный ответ. Просто потому, что от криминалистов-практиков чаще всего требуется только правильно изъять следы на месте происшествия и сравнить их с имеющимися образцами. Это не самая сложная и не самая интересная задача. Достаточно найти 12 совпадений – и эксперт может смело утверждать, что след принадлежит такому-то конкретному человеку.
А если образцов нет? Если изучаемых следов нет ни в одной базе? Что в таких условиях способна сообщить дактилоскопия о фигуранте криминального действа?
Учёные утверждают, что по папиллярным узорам можно диагностировать многие геномные нарушения, наследственные заболевания и даже инфекционные.
Определенные особенности имеются у отпечатков, оставленных людьми, склонными к сексуальному насилию. Людям разных рас свойственно преобладание разных видов узора на кончиках пальцев. Если учесть, на какой высоте оставлен след, можно предположить рост преступника.
Некоторые суждения можно высказать о его профессии, врождённых или приобретённых дефектах руки, шрамах, наростах. То есть анализировать считанную со следа информацию нужно в комплексе – и тогда она многое расскажет о лице, совершившем преступление.
Возможны ли ошибки? Возможны. Но это ошибки, скорее, не самих криминалистов и экспертов, а тех, кто использует результат их работы.
Однажды в Биробиджане был убит таксист. На краю крыши его автомобиля криминалист обнаружил несколько чётких следов пальцев рук. Их немедленно отправили в экспертно-криминалистический центр.
В полученном ответе недвусмысленно значилось, что «пальчики» принадлежат ранее судимому гражданину Д. Конечно, его задержали. Однако «вина» гражданина Д. состояла лишь в том, что он действительно пользовался услугами означенного такси. К убийству этот человек никакого отношения не имел и давно уже вёл нормальный образ жизни.
Один школьник в общении с будущими юристами пошёл дальше других любопытствующих прохожих.
– Подумаешь, – заявил он, надев на лицо маску с недетской саркастической улыбкой. – Если постараться, можно и без всяких перчаток следов не оставить. Бери предметы так, чтобы следы размазывались. Они вроде и будут, и в то же время их нельзя будет распознать. Мне один пацан рассказывал, он за кражу сидел.
– Во-первых, был бы этот пацан таким умным и опытным, не сидел бы, – нашёлся Илья. – А во-вторых, криминалистика на дактилоскопии не заканчивается. Даже размазанные следы пальцев рук несут большое количество информации. Например, по ним можно сделать анализ ДНК, и это тоже даст ответ на вопрос, принадлежат ли следы конкретному человеку. А вообще, если ты не собираешься совершать преступлений, стоит добровольно оставить свои следы в базе данных. Жизнь – штука непредсказуемая. Случается, что человек даже имя своё забывает. Не сможешь сам о себе ничего рассказать – расскажут отпечатки пальцев. И это не полиции помощь будет, а лично тебе.
Впервые отпечатки пальцев использовали в криминалистике 159 лет назад. Придумал это британский чиновник Уильям Джеймс Гершель, служивший в Индии. Лет пятнадцать в его обязанности входило выдавать зарплату солдатам-индусам, которые для него все были на одно лицо. Получив жалование, наёмники нередко приходили за ним повторно. Чтобы положить конец жульничеству, Гершель ввёл новаторскую практику учёта: заставлял солдат ставить отпечатки двух пальцев на платёжных квитанциях и в специальной регистрационной книге – для сравнения, что позволяло безошибочно устанавливать личность получателя. 28 июля 1858 года он предложил свой способ идентификации тюремному начальству, чтобы легче было опознавать преступников, ранее имевших проблемы с законом.
С конца XIX века дактилоскопия начала развиваться как наука. В течение относительно короткого периода времени разные люди в разных концах света, независимо друг от друга и зачастую даже не зная о работах своих коллег, подняли её до уровня практического применения. Началось триумфальное шествие дактилоскопии по всему миру: 1896 год – Аргентина, 1897 – Британская Индия, 1902 – Венгрия и Австрия, 1903 – Германия, Бразилия и Чили, 1906 – Россия и Боливия, 1908 – Перу, Парагвай, Уругвай... Дольше всех сопротивлялась Франция. Однако в августе 1911-го из Лувра похитили знаменитую «Мону Лизу», и это сильно повлияло на общественное мнение. Весной 1914 года Международный полицейский конгресс назвал дактилоскопию предпочтительным методом опознания преступников.
Нынешние криминалисты, даже начинающие, в сотни раз компетентнее в области дактилоскопии, чем отцы-основатели этой науки. Но кто знает, где были бы мы сейчас, не окажись подопечные индусы Уильяма Джеймса Гершеля такими жадными и сообразительными.
Александр ДРАБКИН